Описание
«Мир знает лишь описания несчастной любви», - не помню чьи слова, но мысль понятна. Действительно, в истории литературы и искусства мы видим, что примеры благополучности редко привлекают внимание. Культурная перспектива в этом смысле представлена Толстым в первой строке «Анны Каренины»: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Подробности несчастий, любовных испытаний и перипетий наполняют основным содержанием произведения литературы и искусства. Соответственно человека, вписанного в культуру сложно заподозрить в ожидании стрелы Амура как блага.
Смертного зятя иметь не надейся, несчастный родитель:
Будет он дик и жесток, словно ужасный дракон.
Он на крылах облетает эфир и всех утомляет,
Раны наносит он всем, пламенем жгучим палит.
Даже Юпитер трепещет пред ним и боги боятся.
Стиксу внушает он страх, мрачной подземной реке.
Апулей (описание Амура-Эроса в пророчестве)
Любовь – устремление пробуждающейся Души к Творчеству. И только преодолев испытания Афродиты Психея нашла союз с Эросом.
Однако, если вглядеться в «хотение» любви нашего времени, ожидания оказываются далёкими от необходимости преодоления терний и исключают возможность проживания боли оживления души. Чаяния наших дней сплошь «гламурно-рафинированный-позитив». Теперь подразумевается, что любовь – это что-то такое, когда становиться очень «хорошо». Почему известное испокон веков «любовь зла, полюбишь и козла» ныне бескомпромиссно отвергается? И рогатые парнокопытные сокровища остаются не замеченными на обочине скоростной трассы в Город Принцев и Принцесс?
Если присмотреться к шедеврам современной поп-культуры, можно обоснованно поспорить с актуальностью несчастных историй любви. Хэппи-энд делает кассу, «экономика должна быть экономной», накопление капитала – высшая добродетель. Получите завёрнутую в броский фантик с изображением романтического натюрморта жвачку «Love is». Заплатите и имейте на здоровье.
По Фромму, любовь по принципу обладания заместила любовь по принципу бытия, и воспринимается как разменная вещь. «Обладание относится к вещам, а вещи стабильны и поддаются описанию. Бытие же относится к опыту, а человеческий опыт в принципе невозможно описать. Полностью поддается описанию лишь наша persona маска, которую носит каждый из нас, "я", которое мы представляем, ибо эта persona есть вещь. Напротив, живое человеческое существо не некий мертвый, застывший образ и потому не может быть описано как вещь. Фактически живое человеческое существо вообще невозможно описать.»
